Сегодня посетили нашего друга Андрея Павловского и, заодно, зацифровали наш разговор. Конечно, часть. На этот раз, отталкиваясь от материала Петра Остафьева “Уроки узкого”, не так давно опубликованного коллегами из возрождаемого ARTVOX.
  Пётр является и нашим автором, тем интереснее связи. Тема, как нам представляется актуальна, особенно в свете размышлений о заявляемом «переформатировании»
Вот этот разговор. Наверное, длинноват для одной странички, но ни выпускать же частями.


Андрей, Сначала скажу, что рад тебя видеть. Знаемся давно, а видимся совсем мало. Это время такое? Спецоперация, переломы? Да, по-прежнему, на ТЫ?



На ты, на ты. Тоже рад, хотя, если честно, не знаю рад, или, обошёлся бы. Что-то в прошедшие несколько лет не так сильно манит общение. Не принимай на свой счёт, это грустная шутка. По поводу времени, не знаю… Вот, по моему ощущению, эта непонятная история с “пандемией” сильно уронила настроение, что-ли, многим, и болевшим, и неболевшим. И смертями и непонятностью происходящего.
Не могу сказать, что это впрямую повлияло на изобразительное искусство, но повлияло. Я имею ввиду не объективные трудности функционирования видимой структуры – галерей, выставок, организационных собраний, скорее влияние косвенное, настроенческое, депрессивное, к сожалению. А, в целом, продолжались и продолжаются процессы, запущенные давно, несколько десятилетий назад.

Ты о нашем общем враге, постмодерне и его практиках?

Да, наверное, и о нём. Практики, касавшиеся раньше нас лишь в поле внутрипрофессиональном, распространились, практически, на весь мир, на все сферы. В том числе, и на сферы принятия решений. Или, непринятия. 
Как ты понимаешь, любая дихотомия, любые “качели” — есть уши постмодерна. Двуличие, нерезкость, туман — его основы. Ничего нового. 
Вовсе не значит, что об этом не стоит говорить, хотя, думаю, говорить об этом достаточно бессмысленно.
Люди, в том числе и принимающие решения, и, страшно сказать, на руководящих должностях, в том числе, и на должностях “по культурке”, по-видимому, очень своеобразно ориентируются, внутри процессов, в которых они находятся.
Мотивация мне не известна, но решения видны. Видимо, частенько они находятся в неких параллельных мирах, решают какие-то свои, материальные и карьерные вопросы, и эти вопросы конкретны, и решаемы тоже конкретно. Нам же — разговоры на птичьем языке.

Это не так? Они работают, мы, вот, разговариваем. Не знаю, насколько на птичьем языке, правда. И, кстати, решают свои “материальные и карьерные вопросы”.

Работают, работают. И решают. Но этими вопросами, естественными и, часто, единственными для чиновничества, не может всё исчерпываться.
Иначе общественным итогом работы оказывается отказ от работы, сбрасывание с себя основных функций, подвешивание вопросов вместо их решения, в общем, потеря управления.


Прости, управления культурой?!

А, почему нет? Всем нужно управлять. И культура не исключение. Термин “управлять” не нравится, Давай, заменим его термином “регулировать”, “взаимодействовать”. Как движение на дорогах, чтоб понятно и безопасно.
Чтобы ты доехал, куда стремился, в точку «Б»,
Когда-то давно, леонарды были объединены в профессиональные гильдии и на всяких там средневековых праздниках, условно говоря, маршировали между гильдией башмачников и гильдией зеленщиков. И ничего, результаты до сих пор сохранились кое-где…
Кстати, моим первым Творческим Союзом был славный “ГорКом”, секция плаката. Так это было организовано в форме профсоюза. С профсоюзным билетом и даже, периодически вводимыми, книжечками по учёту заказов для правильного взимания “профсоюзных”. Книжечки, правда, часто меняли, они “обнулялись”, но во дворе стояла вторая половина восьмидесятых и страна профсоюзов неслась к финишной ленте.


Ты серьёзно? Про управление?

Конечно. Вот, есть ещё такой термин “культурный слой”. Вполне себе научный. Так, там. внутри, — всё.
Когда вскрывают очередной Культурный слой, копаются и в засохших объедках, и в черепках кухонных горшков, и, уж если везёт, в обрывках манускриптов и творениях мастеров изящных искусств…
Этот «Культурный» слой, на самом деле, есть просто “жизненный слой” определённого времени. Слой Жизни. 
Никого не удивляет, что всё в жизни регулируется и тут нет места исключениям. Даже для искусств. Сегодня, как мы видим, в реальной жизни, забыт и термин “свободный рынок”, а уж какая была “икона”…

Неожиданно. Но не скажу, что неубедительно.

А я не убедитель, я — наблюдатель-описатель) Пытаюсь. Есть же рукопожатная конструкция — “Арт-рынок”, вот и лексическая связь в помощь. Для меня, кстати, и немногих идиотов вроде меня, конструкция обидная, но я её принимаю. Другое дело – принципы, на которых эта конструкция присутствует в нашей, опять таки, реальной жизни, как влияет.
 В этой связи я был бы готов обсудить текст Остафьева. В части «Тусовки» и «Среды», но, скорее, последней, её принципах организации, первая вне второй мне не интересна.

Только в этой части?



Да. С Захаром Прилепиным я не знаком и наблюдения могу вести лишь в заметном в последнее время пространстве Тelegram. Там, правда, есть его же ссылки на другие проекты с его участием. От обсуждения “Обители” избавь, скажу только, что это мне нравится больше, чем, скажем, “Зулейха открывает глаза”, или, творчество Елизарова с его духовным некрофильством. О причинах и доводах, как-нибудь потом. O’k?
Но, по самым поверхностным моим наблюдениям, Остафьев во многом прав, оценивая деятельность Прилепина. Часть деятельности. Не литературу. Мне тоже кажется, что там категория тусовки доминирует, но мало информации, уклонюсь.

O’k, O’k ) 
Другая часть, это о Творческих Союзах?

Об их-с. Скажу сразу, тема для меня больная во многом. Тут и чисто практические соображения, и глубоко личные комплексы, идущие откуда-то из юности. Такой “перекрёсток”. Крест. И скажу сразу: всё, что будет ниже — не план и не о конкретном Союзе. Это — о Союзах.

Так, ты “ЗА”, или “ПРОТИВ”? Давай прямо.



Я прямо ЗА. Нужно посмотреть историю вопроса, чтобы стать ЗА. 
Историю, вообще, нужно смотреть. По большому счёту, ничего реальнее прошлого нет и если бы историки-публицисты не врали так бесконечно, не графоманствовали бы, переписывая глупости друг у друга, в их исторических обзорах была бы огромная ценность. Потребность то велика.

Как это “ничего реальнее нет…”?



Ну, это самое простое. Вот смотри, мы беседуем и я произношу мысль о уникальной реальности прошлого. Как только я её артикулировал, она стала прошлым. Она туда, в прошлое, провалилась. Возможно, мы вернёмся к этой мысли в будущем, возможно, даже воплотим её во что-то, но это будущее нам неизвестно, мы не знаем доживём ли, состоится ли оно… Иными словами, будущее наше для нас несуществующая категория. Грёзы.
Настоящее, как ты увидел на примере, мимолётно, неуловимо и моментально становится прошлым, так что прошлое это всё, что у нас есть. 
Это о ценности исторического анализа. 
Единственное условие — быть честным и свободным от штампов. Простое, казалось бы, условие, но для очень многих непреодолимое.

Интересно…

Это просто так и есть. Найдёшь иную схему, покажи)))
 Но это опять отступление, давай к Союзам. 
Для начала скажу, что существует годами наработанная перестроечная ложь, что нигде в мире Союзов нет. 
Копий нет. Вот, таких нет. Но и менталитет, прости Господи, у всех обществ разный и формы разные, местные формы.
Вот некие художественные союзы были популярны в Европе с начала XIX века. Они впервые появились в Швейцарии, в 1830-х годах приобрели популярность как в Германии, так и в Великобритании. Примером для Американского художественного союза стал как раз Лондонский художественный союз. Там, в Американском художественном союзе, были интересные, коммерческие задачи, и, кстати, важнейшие просветительские.
Это были Объединения “с миссией”, много сделавшие для развития той самой КУЛЬТУРЫ в своих странах. 
Увы, приоритет коммерчесих задач их и сгубил, по всей видимости.
Есть примеры иного стиля – практического взаимодействия различных общественных групп, и очень прогрессивного взаимодействия. Обзавидуешься. Таков Немецкий Веркбунд. Это уже конец XIX, начало XX века.
На этой грани обозначились значительные сдвиги в массовом тиражировании товаров, росте их технического качества. На фоне роста технологий инженерного проектирования и производства ярко проявились недостатки их внешнего вида, собственно, формы. Многие считали, что их преодолению может способствовать происходивший в Германии, как и во всей Европе, процесс поиска новых художественных ценностей, новой эстетики предметно-пространственной среды, связанный с модернистскими экспериментами в области формообразования. Эти поиски привели многих художников, от занятий станковым искусством к художественному ремеслу, прикладному искусству, художественной промышленности, а затем и к деятельности в индустриальном производстве. Сегодня это называется дизайном.
Веркбунд был образован в 1907 г. в результате объединения “Дрезденских мастерских” и “Объединенных мастерских” в Мюнхене. Объединение было создано комитетом художников и группой промышленных фирм, выпускавших в основном художественную продукцию. Чем не Союз дизайнеров с шикарной производственной базой и базой заказов?
Там состояли и Мис Ван дер Роэ, и Вальтер Гропиус, и Бруно Таут, и Шарль Эдуард Жаннере (Ле Корбюзье). Там были и творческие студии и творческие мастерские для молодых…
Не следует думать, что всё спонтанно. Нужен результат, засучи рукава и организуй структуру, способную его дать.
Но тут встанет и другой вопрос — заботы о личном составе и воспроизводстве его. 
Это уже стратегия.
Как видим, в странах западной культуры совсем неплохо объединяются те, кого сегодня называют дизайнерами. Это объяснимо. Это ближе бизнесу, понятнее и востребованно массовым потребителем. Они практичны.
Да.единого Союза художников Северной Америки, скажем, не существует. Это правда, но кстати, общество и через местные власти, и, главным образом через контролируемые властями частные инициативы, художникам помогает, понимая важность их роли. Местные власти дают дешёвые помещения для студий и экспозиций, например, и налоговые льготы. Есть и довольно крупные объединения, такие как Гильдия Художников-Графиков (Graphic Artists Guild). Есть в Штатах и международные организации, Общество Авторов и Иллюстраторов Детских Книг (Society of Children’s Book Writers and Illustrators), которая, например, могла бы иметь и региональные отделения вроде Гильдии Иллюстраторов Детских Книг Миннесоты (Children’s Book Illustrator’s Guild of Minnesota — CBIG). Организации эти, как правило, имеют многоуровневое членство и тоже помогают по всевозможным направлениям, от помещений до юридической защиты. Т.е. «Союзы» есть. Да, не один. Но и каждый штат — отдельное государство, там законы разные. Да и, кто сказал, что мы должны копировать? У нас свой опыт ДО 1932 и ПОСЛЕ.
Мы иные и Союзы у нас должны быть на иных основаниях, у нас страна «на иных основаниях», что совсем не отрицает и очевидно требует включения на полную всего пакета практических смыслов, начиная с защиты художников. А для этого нужны возможности.

Как это в конкретной схеме?

Ну, давай, по-простому. Художник есть человек творящий, но с абсолютно обычнымими человеческими потребностями плюс, конечно, узко профессиональными.
Он должен есть, пить, кормить семью, иметь возможность работать, зарабатывать и не выглядеть на фоне социума сумасшедшим. Ну, так… “с чудинкой”, если.
Отсюда следует, что Союз должен обеспечить художнику, давай пофантазируем, работу (заказ), место для работы (мы говорим мастерская, теперь часто – студия), материалы по ценам ниже коммерческого рынка (когда был маленьким, отчего-то называлось “ларёк СХ”) и какой-то социальный пакет.
Вот это “смысл”, который перетекает в работы. А это уже — Миссия.
Вот, примерно, так, если не лезть в детали.

Это совок какой-то… Все должны художнику.

Это не совок. Это идеал. Но идеал достижимый. На схеме «взаимозачёта», если угодно.
Союз ДОЛЖЕН художнику (именно в этой части он, Союз, выполняет свой общественный долг), художник тоже ДОЛЖЕН, но не Союзу (это инструмент) — Обществу. Художник исполняет этот свой долг самыми разными способами и в самых разных формах. 
Но он, художник, не маргинал, он фунционален и, если угодно, эксплуатируется Обществом Обществу же на пользу. Глагол ЭКСПЛУТИРОВАТЬ возъмём в гигантские кавычки из-за негативных коннотаций. Служит. От Служение. Так лучше? Лицедеям нравится.
В реальности, в части служения, всё так и происходит. Особенно в практической зоне условного веркбунда. Скажу, упрощая (но это — пример, тут можно и упростить) как художник промышленной графики.
Эта графика тиражна, часто многотиражна, часто — очень многотиражна и человек, разработавший условный Товарный знак условного автомобильного бренда воздействует на общество. Как художник.
Да, не так сильно, не с такой глубиной потрясения, как гениальный Врубель, но годами, десятилетиями и на многие и многие миллионы потребителей. Врубелю не снилось.
Воздействует, либо, хорошо, либо, депрессивно и ответственность его высока. Общество должно понимать это. Сегодня властям не до этого этого, к сожалению.
 Поняли, озаботились бы коммуникацией с творческим сообществом, не с персоналиями, которых так приятно награждать под камерами и фоткаться, как с обезьянкой в советском Сухуми.

А Союзы то?

Союзы, как я сказал, — инструмент коммуникации. Почти идеальный, кстати. Когда создавалась эта модель, в 1932 году, общество волновали идеалы и скорейшее их воплощение.
В близкой ситуации, как ни странно, мы находимся сегодня. Гегельяская спираль. Две координаты точки меняются, третья – константна.
Идеал, кстати, присутствует у каждого нормального художника, как и погоня за ним.
Нам любят рассказывать, что Союзы были созданы ГПУ с коварной целью “слежки за творцами”…


Ты считаешь, что это не так?

В жизни, вне условной линии “глаз – холст” и подобных, с точки зрения слежки, творец не сложнее и не важнее слесаря, однако ГПУ не организовало Слесарный Союз СССР.
Что это значит? Значит, скорее всего, основной целью было иное.

Что же? Пролей.

Если обозреть творческое пространство второй половины двадцатых, начала тридцатых годов прошлого века, увидим бесчисленное количество творческих групп, группировок, союзов, массолитов там всяких, театров, театриков, балаганов, даже художественных артелей с кучей манифестов и прочего… Как в США, с их Миннесотинской ассоциацией.


И что плохого? Пусть бы цвели все цветы.



Плохого немного, но явление переросло свои организационные формы. Другая у нас страна. Централизованная, иногда лучше, иногда хуже. Но мы же не о цивилизационном выборе? Он для нас есть данность.
Ты не забывай, что Красный проект, если мы о 1932, в основах своих был взращен на Западе и, даже модифицировавшись на Руси, не избавился от западной практичности (когда эта практичность Проекта сменилась практичностью отдельных его представителей, он просто помер, кстати).
Практичность, функционализм Проекта требовали от творцов и служения, и результатов. Творцы, по природной склонности к идеалам, были внутренне ЗА, но покоя не давала толкотня. 
Кроме того, как говорил Высоцкий, “бытовО” было сложно.
И никакая творческая артель была не в состоянии всё это разрешить. Никакой МассоЛит.
Условный Кремль тоже не мог принять всех ходоков от всех балаганов. Не в кино.
Это могло разрешить Государство, но требовались менеджеры, чувствующие искусство. Таковых не было и нет до сих пор. Это, в общем то, редко совместные дары.
Мне известно несколько современных попыток совместить, но удачной могу посчитать одну, и понимаю, как непросто этому человеку, и как мала, уверен, к его сожалению, эффективность в отсутствии за спиной мощного конструкта.

И?

И в 1932 году такой конструкт подставил своё плечо. Не даром, но даром известно где…
Схема, возможно не идеальна, но приближается. Она проста.
В ней творцами, всем их пёстрым броуновским движением руководит (давай ещё упростим?) один человек.
Он творец, прекрасно разбирается в нуждах, играх и танцах себе подобных, но он Альфа-творец. Он руководит со знанием дела и он же находится «в зацеплении» с менеджерам от Конструкта. Конструкт имеет дело с ним. Это  единственное узкое место, фигуры штучны, но их так немного, что найдём.
Он обеспечивает требуемую Конструкту эффективность вверенного броуновского движения с чёткой обратной связью. Минимализм в схеме взаимодействия обеспечивает эту чёткость.
 Изначально, в 1932 году, всё это строилось на широком консенсусе, на понимании величия задач. Это не смешные слова. И, чуть не забыл, ещё на одном слове – на Любви.
Сегодня Слышащий слышит, Видящий — видит, как «из сора», неожиданно для многих, возникает Сверхзадача. И это снова не смешные слова.
Мехи Союзов исторически не такие уж старые, промой от глупостей, высуши и пользуйся. Вполне реально. Поможешь обществу, людям, внутри и вовне, и тому человеку, альфа-творцу. Запрет один – профанация. Тут жёстко.
Это важно для страны. Для нашей страны. 
Кстати, на мелочи конструкт обращать внимания, уверен,  не станет ввиду величия Задачи, если этой задачей пропитается.

Но для этого Конструкт, т.е., Власть должна осознать ценность художников. Ценность строителей, как я понимаю, она осознала. Возможно, не без личных мотивов, но осознала. Вот наши неоднозначные IT-ишники признаны ценнностью, освобождаемой от всего. А творцы-художники?

Творцы-художники… Можно я как промграфик сделаю смелое заявление?

Просим, просим!

В пятидесятые-семидесятые годы ХХ века существовал великий европейский кинематограф. Он не был американизирован, был локальным, реалистическим в нормальном значении этого слова, был “про жизнь”.
Так вот, если ты сегодня пересмотришь большинство этих фильмов и сравнишь их с современными им советскими “про жизнь”, со своими воспоминаниями (если они есть), ты по “картинке” поймёшь, для тебя станут несомненными, несколько вещей.
Во-первых, сегодняшний мир беспощадно американизирован, смят не самым, в общем, культурным сообществом на Земле. Это, во-первых, но попутно.
Главное, для чего я предлагаю этот визуальный эксперимент – в другом.
Ты увидишь жизнь очень похожую на нащу тогдашнюю. Смыслы, мотивации, все эти внутренние пружины драматургии будут розниться, но внешне, по “картинке”, будет до отторопи близко. 
Мы с удивлением увидим, если захотим, что пресловутый уровень жизни, там и здесь близок, да так близок, что непонятно, чему же мы завидовали тогда. 
А мы завидовали, что скрывать, мы прогибались.
Так в чём же дело?! 
В картинке. В той, которая одинаковая. Мы прогибались под неё, пока ни сломались.

Ты же сам говоришь , что картинки почти одинаковы …

Почти. Такая же “их” картинка, такая же непростая “их” жизнь в кадре. Одно отличие.  И это визуальное отличие.
Жизнь там густо покрыта, пропитана промграфикой. Промграфика всюду.
Это бесконечные Martini, это Marlboro, это Coca-Cola, Levi’s… Это Sony, Grundig, Pernod Ricard. Это принты на одежде, это упаковка жратвы, это горящие надписи над крышами Парижа и просто вывески вдоль фасадов. Это конверты пластинок…
Это смешало суть с внешностью, к которой, отставив суть, тянулись нетвердые умы.
С некоторой натяжкой можно сказать, что промграфика (и она) убила Красный проект.
И роль её была немалой, не эпизодом. Т.е., художники — ребята ничего себе.
Это о роли искусства в реальной жизни. Промграфика, безусловно, искусство. Три очень хороших ВУЗа работали над этим в СССР шестидесятых-семидесятых-восьмидесятых, но власть допустила профанацию и утратила связь с творческим сообществом, упоминаемую нами. 
Сообщество деградировало. Наш Вербунд был закрыт, почти не открывшись, хотя…
Когда берёшь в руки сложного бордового цвета с золотом коробку папирос “Элита” 1937 года, с картой перелёта экипажа тт. Чкалова, Байдукова, Белякова через Северный полюс в Ванкувер, тоненько нанесённой золотом на кальку, прикрываюшую удлинённые папиросы с узкой золотой полоской по краю мундштука, понимаешь, что перелёт это круто, Чкалов – круто, СССР – круто… Хочется присоединиться к товарищам лётчикам и, пожалуй, начать курить…
Люди, производившие папиросы с такой упаковкой не смогут производить их кое-как, упаковка обязывает.
Так что, ещё раз, для «слабослышащих»: художники — ребята ничего себе.
Тогдашняя власть очень понимала. Союзы заработали.


Но это агитация.

Это не агитация, а укрепление общества. Это очень важно. А если агитация, то не Матисс ли с Модильяни утверждали величие Франции через величие французской культуры?
 Разве, великий Армстронг, не агитировал за США, смешно раздувая щёки? 
Не стоит клеить агитацию ко всему, или, что вернее, в этой логике, всё качественное – агитация.
Как агитировал Гагарин, а? Классными агитаторами были Марис Лиепа, Владимир Васильев, Николай Фадеечев….
Через культуру это достигается элегантно, затраты минимальны, продукт, или, надолго, или, на века.

Реальный МинКульт не потянет.



А он и не тянет, будучи переполнен дилетанщиной он работает вне схем, по дуновению.

И?


Восстановить мощь и роль Союзов, слить их, оставив во главе лучших и честных. Повторю, это, в общем, несколько человек. Это возможно. Они соберут себе команды. Их в этом слушать. Сохранить все ветви, от традиции до актуализма. Они, кстати, частенько пересекаются и обычно там, где достигается уровень. В масштабах нашей страны не нужно делиться по предпочтениям и методам, достаточно секций, отделений внутри.
 Профессионалы в состоянии сформулировать и цели и пути. Их нужно слушать, создав реальные экспертные комиссии из реальных специалистов при том же МинКульте. Главное, чтобы, в этом случае, не внутри. «При».
Слушать народ, он редко ошибается, если есть возможность ненавязанного выбора.

Всё, вроде, верно, но не смущает это “слить”?

Не смущает. Это нужно для повышения веса Союза, как численного, так и результативного.
 Кроме того, увлеклись мы с конца восьмидесятых, рубежа девяностых умножением сущностей. Это понятно — Задач не было. Сегодня просматриваются. 
Сегодня — слить, объединить, как объединили «Большую Академию» — РАН. Никого их художников не обижать. Объединить возможности.
В дальнейшем повышать барьеры входа.
Время тревожное, но интересное.
 Бояться не надо. Многие страхи в нашей жизни очень временны. Учась в школе, мы переживали: вызовут родителей, тебя ищет завуч, вызывает директор…
Оканчиваем школу и понимаем, что это всё было нестрашным. Позже понимаем, что директор и должен был тебя “вызывать”. Ради тебя же.
Эти страхи повторяются в ВУЗах и проходят с дипломом. Но это держит человека в известной форме. Он, подлец, учится. И, напротив, молодые люди, бысто сообразившие, на примере школы, дальше учатся с трудом, они неуправляемы и это им вредит.
У нас до чего дошла неуправляемость, в 1990, по-моему, можно уточнить, но это не столь важно, из состава Союза художников РСФСР выделились Московское и тогда Ленинградское Отделения (МОСХ и ЛОСХ). Логика была простой – они включали в себя процентов семьдесят, если не больше, от общего списка членов Союза. Соответственно, можно пропорционально претендовать на долю в общем имуществе, а в решениях ни от кого не зависеть. Не управляться.
Кому-то стало лучше. Всем – хуже.
Уровень взаимодействия с властями снизился, сегодня Союзы договариваются чуть ни с бывшими ЖЭКами, там где разговаривали с Городом, как минимум. С недавних пор в Москве в Федеральные музеи стараются не пускать бесплатно членов этих Союзов как “Региональных организаций”! Юридически верно. Ещё одна разделительная линия, коих и без того излишек (В Питере, как-то договорились, но Питер маленький и своих ценит).
А художнику нужно в музей, “насмотр”- часть его работы.
Кроме того. Художник может, конечно, заплатить и платит, но перестал чуствовать себя с музейными учреждениями одним целым, а дело общее, даже намёки на внутреннее единство потенциируют успех. МинКульт снова упускает ситуацию. А знаменитый вопрос рабочего места художника, студии?


Ну, насколько мне известно, если художник успешен, он, или, давно приватизировал свою студию, или, купил и за билет в состоянии заплатить, и во внутреннем единстве не очень нуждается. Не так?

Отчасти так. Я не хочу вытаскивать это бельё, оно не моё. Но, повторюсь. Без ощущения общности не дать необходимого обществу, прости за тафтологию, результата.
 И в этом смысле, «успешные и не нуждающиеся» не правы.
Художник рождается как все, сам по себе, без Союза. Это верно. Это папа, мама, девять месяцев, акушер и, в путь.
И, в общем, погружённый в свои творческие заботы, может особо не крутить головой.
 Ну, а если “успешный”, тем более.
Но успешным ему помогает стать Среда. Даже художником ему помогает стать Среда. Не акушер. 
Она задаёт ему уровни, она помогает ему расти как художнику, она поддерживает его на пути к успешности… Там конкуренты, а не враги. Не станет Среды, не станет реальных успешных мастеров, останутся назначенные. Вероятно МинКультом, с бюджетом же нужно что-то делать.
Где-то мне попадалось, за истинность не поручусь, история про то, что до перестройки была у нас какая-то лаборатория, выращивавшая специальные бактерии, закваску для хлебопечения. Так это, или, нет, я, естественно, не знаю. Допустим так. Точно знаю, что и в Москве, и в Питере хлеб, самый обыкновенный хлеб, был чудесный. 
Вроде, в результате квазиреформ мы утеряли эту лабораторию. Не расстроились, купили закваску где-то и лавины хлеба снова украсили отчётность.
Но хлеб стал другим, хуже. Вот, про хуже, я знаю, и это не «рыба в Каме…»
Каждая деталь, каждая нота важна в формировании художника. Кстати, сам приём в Союз был важной процедурой, если, опять-таки, не профанировать. Творческая среда включала в себя ещё одного творца, признавая его достойным.
Диплом тут не помощник, он крайне желателен, но не гарантирует состоятельность. Многие путают навыки со способностью. Навыки необходимы, художники без дипломов тратят на них не пять а, иной раз, двадцать пять лет, но навыки недостаточны.

Тут, скорее соглашусь. Знаю достаточно импотентов с дипломом, например, я сам. Не скажу, что знаю много серьёзных художников в разных областях без диплома, но знаю и, мне кажется, что не упустить их было важным.
 Пропустил важное, выше, говоря про “купил мастерскую”: как по мне, так эти студии/мастерские обеспечили московским хкдожникам достаточно инфарктов, к сожалению.

Вот, и за этот вопрос должен отвечать Союз. За соответствие уровня своего члена творчеству, а не только натасканности, если это ТВОРЧЕСКИЙ союз, а не ПРОФсоюз. Творчеству, а не Самовыражению. Самовыражаются абсолютно все.
По мастерским скажу так: совсем не все приватизированы, те, что приватизированы навсегда изъяты из оборота, в неприватизированных художники “подвешенны”, зависимы неизвестно от кого и, конечно это не помогает их работе. Для художника его мастерская – его всё. Но всё время думать об этом ВСЁ – упустить главное ВСЁ. 
Если бы спросили у меня, я посоветовал бы форму “пожизненной приватизации плюс полгода”, но меня не спросят.

Кто знает…
 Итожа нашу немаленькую беседу, скажу, что подобно тому, как ты советовал слушать народ, вероятно, нужно прислушаться к художникам. Это люди, чья роль велика, а может быть огромной (как ты уже изложил, и, надо сказать, удивил) и, особенно в свете событий этого года, неизбежного переформатирования страны и, возможно, мира, глубины которого пока не угадать, появляются окна возможностей, в том числе, возможностей многое исправить. И мы хотели бы обратить внимание на вопрос взаимодействия общества через государство с творцами через творческие Союзы. Реанимации, что ли, этой связки, на общее благо.
Спасибо, Андрей, с форматом и так будет перебор, но, не могу не спросить: как смотришь на перспективы обговорённого, вообще, по Штирлицу: ты веришь в перспективу? Очень коротко.

А какие варианты? Россия победит, Россия всегда побеждает.

Кстати, мы тут всё пытаемся запустить рубрику ГЛАВНЫЙ РАЗГОВОР, на этот раз, сведя опросник к минимуму.  Поучаствуешь? Мы будем рады.


Спасибо, тем более, что вы немногие, кто рад. Зовите. Хотя, не переборщите,. Меня у вас многовато уже, мне кажется. Оставьте что-нибудь и Центральному телевидению)